Походеньки мораліста

Тут я повертаюсь до кіно. Є такий цікавий фільм "Невидима жінка" про пізнє кохання Діккенса. Чудова акторська гра Фелісіті Джонс (це її ви могли бачити в спін-офі Зоряних воєн "Бунтар 1", а яка вона в екранізації Джейн Остен!). Екранізація роману Клер Томалін (за сумісництвом - біографині Джейн Остін) з часто повторюваною фразою "Це історія про горе".

Бо це пізнє кохання талановитого і такого морального в своїх творах письменнника принесло горе всім причетним.

Насправді невидимі обидві жінки. І юна коханка, котру Діккенс ховає від світу, і котра роками не зважується розповісти свою історію. І покинута дружина, котра теж колись була юною і красивою, але...



Тут я наведу цитату, помічену десь на фб:

Диккенс критиковал свою жену — она слишком полная. Оттого, что ест много жирной пищи и все на диване лежит. Она глупая и не о чем разговаривать. Детям мало внимания уделяет. И с психикой у неё неладно; припадки ревности и слезы на ровном месте. И великий, мой любимый писатель написал публичное письмо о своей жене — с критикой. И читатели сочувствовали гению. А я весь день думаю: немудрено растолстеть, если за 12 лет родишь 10 детей. Троих похоронишь. Будешь тут лежать на диване без сил. И трудно десятерым детям, мужу, родственникам и гостям уделить много внимания… И покажешься глупой и неуклюжей, хотя вот в Америку на страшном пароходе она с мужем плавала; и детей храбро рожала. И с психикой — и мы бы заплакали, если бы по ошибке домой доставили браслет, который муж купил юной актрисе… В этой актрисе и было все дело — жена постарела и расплылась. А девушке было 18 лет. Вот и все. Не в жене было дело. Опостылела она, а развод не приветствовался. И Диккенс приказал заложить кирпичом проход на свою половину спальни — несколько демонстративно, мягко говоря. И эта толстая, глупая и ненормальная жена встала, надела шляпку и навсегда уехала из дому. Чтобы не унижаться. Не слушать критику и не читать её в журналах. И детей ей не отдали. Так она и прожила остаток жизни одна. И, когда писатель умер, только и попросила — опубликуйте письма, которые мне Чарльз писал в юности. Пожалуйста! Пусть все знают, что он любил меня; а я была стройной, весёлой, остроумной… Но даже это не сделали. И критика — это когда нас не любят, вот что я думаю. И хотят избавиться. Но не признаются в этом даже себе. И лучше надеть шляпку и уйти — как сделала эта смелая и благородная женщина…

Анна Кирьянова